Э. Хемингуэй,
«Райский сад» — цитаты из книги
Раньше он и не представлял, что можно настолько сильно любить, что всё остальное теряет значение и словно бы не существует.
Сегодня впервые с того момента, как они отправились в свадебное путешествие, он пил один. Правда, сейчас он не писал, а его единственным правилом в отношении выпивки было не пить до и во время работы.
Почему мы должны жить по общим правилам? Мы — это мы.
В тех краях ни одна приличная девушка не стала бы стричься так коротко, и даже в Париже очень немногие отваживались на подобные эксперименты, поскольку отношение к коротким стрижкам было неоднозначным: кто-то считал их красивыми, кто-то — донельзя безобразными. Для одних женщин короткая стрижка означала серьёзные перемены в жизни, для других — всего лишь возможность продемонстрировать великолепную форму головы.
Чтобы выразить свою любовь, нам не требуется называть друг друга «любимый», «милая», «дорогая», «любовь моя». «Милая», «дорогая», «дражайшая» — это почти непристойно. Достаточно имён, данных нам при крещении.
Легко быть решительным, когда не знаешь, куда это тебя заведёт.
Когда оказываешься за пределами своего мирка, всё вокруг кажется опасным.
— А что будет, когда я умру? — Тогда не будет тебя. — Но я не хочу умирать. — Тогда живи, пока живется. Смотри, слушай и запоминай.
В баре он уселся на высоком табурете, заказал Marisme? и начал читать письма, закусывая вино фаршированными чесноком оливками, которые бармен подал к вину.
Это просто трагедия: почти у всех американских писателей хватает таланта только на первый роман.
— У меня медовый месяц.
— Никогда не любил это дурацкое выражение. Какое-то оно липкое. Почему бы не сказать, что вы только что поженились? Разницы-то никакой. Как ни назови — дело безнадёжное.
— И что вы будете делать с таким загаром?
— Носить его. Он прекрасно смотрится в постели.
— Странное дело, — сказал он. — Абсент отдаёт раскаянием. Определённо. Ты пьёшь абсент, и оно покидает тебя.
Умные люди чрезвычайно редко бывают счастливы.
— Когда я выпью, мне хочется говорить вещи, которые я никогда бы не произнесла на трезвую голову, — сказала девушка
— Ну так не произносите их.
— Тогда зачем пить?
— Просто чтобы пить.
— Не будь таким серьёзным. Когда ты станешь серьёзным, я пойму, что ты умер.
Главное — довести начатое до конца. Незаконченная вещь ничерта не стоит.
Греясь на камнях под солнечными лучами, он думал о том, что это неправильно — желать их обеих, но ничего не мог с собой поделать. «Кого бы ты ни выбрал — это не может кончиться хорошо, — говорил он себе, — но и так, как сейчас, продолжаться не может. И не вздумай возлагать вину на тех, кого любишь, или пытаться распределить её на всех. Вина каждого из вас в своё время будет отмерена, и не тобой».
— Почему у тебя всегда такой вкусный мартини? Ни у кого так не получается.
— Я добавляю джин.
Как истинный сын своего отца и к тому же писатель, он неизменно надеялся на лучшее, а после виски тем более.
Хорошие клоуны смешат молча.
Это ужасно: лежать в одной постели и чувствовать себя одинокими.
Господи, как хорошо, что я наконец закончил рассказ и что у меня есть Марита. Марита, которая не ревнует меня к работе и которой интересно, о чем я хочу написать и как у меня получается. Она действительно понимает меня, а не делает вид. Я люблю её, и ты запомни это, виски, и ты, перье, будь свидетелем, мой старый добрый перье, ведь я всегда хранил тебе верность — по-своему, конечно, но всё же. До чего ж хорошо, когда хорошо. Глупое чувство, но как же оно подходит сегодняшнему дню.
На самом деле он уже всё понимал, когда задал ей этот вопрос, и не ждал на него ответа. Он сам ненавидил пустые красивые фразы и не доверял краснобаям, и сейчас ему было стыдно, что он опустился до подобных речей. Он медленно пил виски с перье и думал о том, как не прав был тот, кто сказал: «Понять — значит простить».
