Э. Хемингуэй,
«Опасное лето» — цитаты из книги
Когда едешь по незнакомой местности, расстояния кажутся больше, чем на самом деле, сложные участки труднее, резкие повороты опаснее, а затяжные подъёмы — круче.
Если тебе что-то нравится, нельзя это хвалить раньше времени, плохая примета.
Мы остановились заправиться и перекусить в баре при заправке — выпить стаканчик вина с куском сыра или парой оливок и запить всё черным кофе. Билл никогда не пил за рулём, а я потягивал лёгкое розовое вино, бутылку которого держал в мешке с колотым льдом, и закусывал хлебом с сыром манчего.
Раненым матадорам, которым нужно было как можно скорее вернуться к боям, тогда давали минимум обезболивающего. Считалось, что им нельзя давать ничего, что сможет повлиять на их нервы и рефлексы. В американской больнице ему кололи бы анестетики, но в Испании считается, что мужчина должен просто перетерпеть. О том, что хуже для его нервов, боль или болеутоляющее, никто не задумывался.
Этот город стоил отдельной поездки, но мы успели увидеть только политые дождём улицы и большой, обитый жестью бар для водителей грузовиков. Столовая на втором этаже уже закрылась, а выпивка была так себе. Мы достали из машины имперскую кварту отличного гибралтарского виски, чтобы не простыть холодной сырой ночью, и разбавили его минеральной водой. Пока нам жарили вырезку, делали яичницу и грели суп, мы успели пропустить по два стакана каждый.
Не стоит возить жен в Памплону. Скорее всего, ваша супруга заболеет или поранится, либо её толкнут и обольют вином, либо она потеряется, а может, всё сразу. Если кто и съездил бы в Памплону без приключений, так это Кармен с Антонио. Но Антонио не стал брать её туда. Это мужская фиеста, а женщины там приносят неприятности — не специально, но всегда либо с ними, либо из-за них что-то приключается. Я как-то написал об этом книгу.
Вечеринка вышла на славу, и я, может, даже и не заметил бы, что мне исполнилось шестьдесят, если бы Мэри не устроила всё так хорошо и основательно. Но праздник не оставил мне шансов.
Одним из развлечений был тир на колёсах, который Мэри позаимствовала у бродячих артистов и поставила в парке. В 1956 году Антонио был немного шокирован, увидев, как Марио, наш шофёр-итальянец, держал в руке зажжённую сигарету, в то время как я пытался отстрелить её горящий кончик из ружья двадцать второго калибра. Вскоре Антонио уже держал сигарету губами, а я должен был сбивать из ружья пепел. Я сделал семь выстрелов из крошечного духового ружья, и в самом конце он специально сильно затягивался, чтобы максимально укоротить мишень.
Наконец он сказал:
— Эрнесто, пожалуй, хватит. Последним выстрелом мне задело губу.
Раньше присуждение уха означало, что председатель отдаёт матадору убитого быка, чтобы тот продал его на мясо, соответственно отрезание каких-то ещё частей лишено практического смысла и превратилось в мерило триумфа. Но обычай этот закрепился, как много других, вредных для корриды вещей.
Раньше он был автогонщиком, так что теоретически мы были в безопасности, однако всякий раз при взгляде на спидометр у меня замирало сердце.
Матадор не может оценить своего творения, пока оно не закончено. Не может подправить его, в отличие от художника или писателя. Не может услышать его, как музыкант. Он видит и чувствует лишь реакцию публики.
